За окном вымокших от дождя стекол души шуршат проезжающие машины. Небо выцвело, как обычные газеты, льет в сердце свои крики. Колонки наполнены песенным дымом, а на столе хамелеоны приравниваются щемящей горечи и воздушным нотам.Наполовину выпитые дни и фруктовые чаи с сахаром, чтобы хоть чуть-чуть сладости. Красные маки не срываются с губ, а снег успел растаять за 4-ыре дня до официальной зимы. Люди с которыми живу боятся, что их не будут боятся. С автобуса на автобус, а смысла переездов нет, если ехать не туда.
Alors
За окном вымокших от дождя стекол души шуршат проезжающие машины. Небо выцвело, как обычные газеты, льет в сердце свои крики. Колонки наполнены песенным дымом, а на столе хамелеоны приравниваются щемящей горечи и воздушным нотам.Наполовину выпитые дни и фруктовые чаи с сахаром, чтобы хоть чуть-чуть сладости. Красные маки не срываются с губ, а снег успел растаять за 4-ыре дня до официальной зимы. Люди с которыми живу боятся, что их не будут боятся. С автобуса на автобус, а смысла переездов нет, если ехать не туда.